6 Н.В.Тепцов В дни великого перелома

«Собирать колоски было нельзя...»

У моего отца было 5 девок и 3 хлопца. До коллективизации своего хозяйства не было. Отец был в полном смысле батрак, работал у людей, выполнял любую работу, так как все умел и всем был нужен. Жили сносно. Когда в Акмолинской области стали организовывать колхозы, то отца как не имеющего сельхозорудий и тягла в колхоз не приняли. Ему пришлось покинуть родное село и искать с семьей другой доли. Так он был вынужден поехать к родственникам в Северо-Казахстанскую область, село Покровка, Мамлютского района. В колхоз с такой семьей и здесь не приняли, жить было нечем.

Отец временно работал на элеваторе грузчиком. Там их по окончании работы ставили на брезент, раздевали до белья и вытрясали все, что могло прилипнуть к человеческой одежде, — даже ложку зерна не вынесешь. Первым умер от голода старший братишка. Отец был вынужден водить дочерей наниматься в люди — кого нянькой, кого прислугой. В те времена у руководящих людей было принято держать прислугу. Мы, четверо малых, остались с родителями, жили у добрых людей в стайках, так как скота не было, они стояли пустые и их приспособили для жилья. Однажды отец смог вынести стакана три зерна, но его вернули, обыскали и на работу больше не взяли. Отец устроился чистить снег на аэродроме местного Осовиахи-ма, стал получать на себя пайку хлеба. Нам, иждивенцам, пайка не полагалось. Мы пухли от голода, отец ловил ворон, которых наловчился приманивать на аэродроме. Однажды накрыл рыбацкой сетью стаю воробьев — вот был для нас праздник, радости нашей не описать.

Отец все слабел, совсем отощал и пошел в Покровку к родне хоть чем-нибудь разжиться для нас. И в дороге, не дойдя до села, на обочине умер. В то время на станции Мамлюта умирало очень много людей, их стаскивали в багажный сарай и когда накапливалось много, переносили через путь и за садиком хоронили всех в общей яме. Вот в этот сарай и привезли моего отца. Прежде, чем их закапывать, люди их обыскивали, у многих находили деньги—и царские, и керенские миллионы и даже золотые пятерки. Деньги у людей были, но купить было нечего.

У отца в кармане были документы и его признал наш знакомый парень, пришел и сказал сестре, что отец мер-

215

твый лежит в сарае. В семье переполох, крик. Сестры пошли искать тело отца, а его не дают. С великим трудом получили и привезли на санках домой. Соседи сколотили гроб, а одевать не во что, белья нет — одни отрепья. Сосед, к которому мать ходила делать уборку в доме, работал бухгалтером, дал поношенное, но чистое белье, кальсоны и рубашку. В Мамлюте русского кладбища не было, надо было хоронить в Покровке. Но транспорта нет, и решили хоронить у станции за путями — там стихийно образовалось русское кладбище.

Без отца нам стало еще труднее жить. Помочь некому, все так жили. Мама решила нас, младших, спасти от смерти, увезла на товарном поезде в Петро-Павловск и бросила на вокзале. Нас подобрали и определили в приют в село Архангельское, где мы с сестрой пробыли до осени 1933 года. Как выжила наша мама, описать трудно. Ее подобрали умирающей на станции и положили в больницу. Велико было ее желание жить и она выжила. Осенью пошла собирать колоски. Не каждый раз это сходило с рук, иной раз объездчик гонял людей с поля плетками. Собирать колоски было нельзя — или посадят, или высекут плеткой. Насобирав достаточно колосков, мать нас из приюта украла. Об этом мы с сестрой сожалели много раз: в приюте мы были хоть мало-мало сыты и кое-как одеты.

Позднее тоже пришлось хлебнуть горячего до слез. И так до повзросления. С 1937 года стали жить лучше, но тут руководителей и просто людей начали сажать как врагов народа. Я помню, мы с мамой ездили в Карлаг*, где сидел ее брат. Их было много, невинно страдавших, а враги были те, кто их сажал.

1989 г. Ф.Л.Сльгнко

г. Белово, Кемеровская область

* Карагандинский лагерь.

РАЗДЕЛ ПЯТЫЙ

ТВОРЦЫ И ИСПОЛНИТЕЛИ

— Товарищ Сталин! Дай ответ,

Чтоб люди зря не спорили: Конец предвидится ай нет Всей этой суетории?.. И жизнь — на слом, И все на слом — Под корень, подчистую. Александр Твардовский. «Страна Муравия»

У нее — сиреневая блузка

И в глазах зеленоватый хмель.

У него —

Партийная нагрузка И большой коричневый портфель. Михаил Исаковский. «Коричневый портфель»

Зимой 1931 года в Москве проходила Всесоюзная конференция работников социалистической промышленности. Работа конференции уже приближалась к концу. Но все ее участники с нетерпением ждали выступления И.В. Сталина. Только он имел право расставить все точки над i. А их было очень много. Сталин выступил с очень короткой речью, которая вошла в его сочинения под бюрократическим заголовком «О задачах хозяйственников». Но эту речь действительно можно назвать исторической, ибо в ней впервые прямо и открыто Сталин сформулировал положение, являющееся ключом к ответу на многие и многие вопросы. Он сказал: «Иногда спрашивают, нельзя

217

ли несколько замедлить темпы, придержать движение. Нет, нельзя, товарищи! Нельзя снижать темпы! Наоборот, по мере сил и возможностей их надо увеличивать... Задержать темпы — это значит отстать. А отсталых бьют...

Мы отстали от передовых стран на 50 — 100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут».

А через десять лет началась Великая Отечественная война. Жизнь удивительным образом подтвердила правоту руководителя государства. На алтарь отечества были положены судьбы и жизни миллионов людей. Конечно, масштабы жертв были бы значительно меньше, если бы святое дело роста могущества страны не «замешивалось» на идеологической «закваске» и внутриполитической междоусобице. Ведь почти все первые лица в партии и государстве совершали те или иные действия и поступки, причем зачастую совершенно неоправданные, направленные против крестьянства.

В.М. Молотов (Скрябин) был членом Политбюро ЦК ВКП(б), секретарем ЦК партии по работе в деревне, председателем СНК и СТО* СССР. Именно ему принадлежит приоритет так называемого «нового» слова в аграрной политике партии. 16 декабря 1927 года на утреннем заседании XV съезда ВКП(б) в докладе «О работе в деревне» Молотов заявил: «Форсированное наступление на кулака, форсированное наступление на капиталистические элементы деревни — это и есть все то, что именуется строительством социализма в нашей деревне... Вопрос не в том, нужно ли «форсированное наступление» на кулака и т.п. Оно есть, об этом нечего спорить в нашей среде. Вопрос есть в том, как наступать, что взять сейчас за основной рычаг в этом наступлении на капиталистические элементы деревни. В этом теперь заключается главное, в этом заключается основное. В ответ на этот вопрос партия должна сейчас сказать свое новое слово».

На ноябрьском (1929 г.) Пленуме ЦК ВКП(б) главный «аграрник» потребовал от его участников завершения сплошной коллективизации в течение одного года. Молотов возглавлял комиссию для выработки конкретных мер в отношении «кулачества», образованную по решению Политбюро ЦК ВКП(б) 15 января 1930 года. Ко

* Совет труда и обороны.

218

миссия подготовила документ, на основе которого 30 января Политбюро приняло постановление «О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации». В соответствии с установками этого постановления определялись категории «кулацких хозяйств» и производилось непосредственное раскулачивание, включая расстрелы, выселение в концлагеря, экспроприацию средств производства и имущества.

Ни с кем иным, как с Молотовым, Сталин имел доверительную переписку, ласково называя его — Вячеслав. А в этой переписке обсуждались зловещие планы уничтожения великих умов аграрной науки Н.Д. Кондратьева, А.В. Чаянова и других: «Вячеслав... Я думаю, что следствие по делу Кондратьева — Громана — Садырина нужно вести со всей основательностью, не торопясь. Это дело очень важное. Все документы по этому делу нужно раздать членам ЦК и ЦКК. Не сомневаюсь, что вскроется прямая связь (через Сокольникова и Теодоровича) между этими господами и правыми (Бух., Рыков, Томский). Кондратьева, Громана и пару-другую мерзавцев нужно обязательно расстрелять».

На протяжении многих лет Молотов вместе со Сталиным подписал большое число разных документов, сыгравших трагическую роль в судьбах крестьянства.

Я.А. Яковлев (Эпштейн) в начале 20-х годов работал в Главполитпросвете. Затем заведовал отделом печати ЦК РКП(б) и одновременно являлся редактором «Крестьянской газеты», газеты «Беднота». Им опубликованы известные работы по аграрным проблемам: «Деревня как она есть». М., 1925, «О колхозном строительстве». М., 1931 и другие.

Немало лет пребывал он у «аграрного руля», определяя судьбы миллионов крестьян. В 1929 — 1934 годы был наркомом земледелия СССР, затем стал заведующим сельскохозяйственным отделом ЦК ВКП(б). Яковлев находился в эпицентре событий, связанных с коллективизацией и раскулачиванием. В декабре 1929 года ему было доверено возглавить комиссию Политбюро ЦК ВКП(б) для подготовки предложений о проведении сплошной коллективизации и реализации установки ликвидировать «кулачество как класс». Совсем не случайно 4 января 1930 года Сталин с Яковлевым лично отредактировал представленный комиссией проект документа, который в тот же день был

219

разослан членам Политбюро, а уже 5 января появилось «историческое» постановление ЦК ВКП(б) «О темпе коллективизации и мерах помощи государства колхозному строительству», официально объявившее «революцию сверху».

Под руководством Яковлева была разработана и принята XVI съездом ВКП(б) программа «коренного пересмотра пятилетнего плана развития сельского хозяйства». Ставилась задача утопического характера: перевести сельскохозяйственное производство на промышленную основу и в кратчайшие исторические сроки обеспечить «неслыханный в истории капиталистического мира рост удовлетворения потребностей трудящегося человечества в СССР!». Докладывая съезду эту программу, Яковлев одновременно заявил: «Годы решительной борьбы потребуются для окончательной ликвидации кулачества как класса. Немало боев, самых решительных и ожесточенных, придется выдержать с кулаком и его агентурой, ибо само собой разумеется, что кулачество не сдаст без боя своих позиций, как не сдавал их без боя ни один умирающий класс».

Как удалось удовлетворить «потребности трудящегося человечества в СССР», показал через два года величайший в отечественной истории голод, унесший жизни миллионов людей.

Однако повоевать с «кулачеством» Яковлеву в полной мере не удалось. В январе 1938 года Пленум ЦК партии принял следующее решение:

«На основании неопровержимых данных Пленум ЦК ВКП(б) признает необходимым вывести из состава членов ЦК ВКП(б) и подвергнуть аресту, как врагов народа: Баумана, Бубнова, Булина, Межлаука В., Рухимо-вича и Чернова, оказавшихся немецкими шпионами, Иванова В. и Яковлева Я., оказавшихся немецкими шпионами и агентами царской охранки, Михайлова М., связанного по контрреволюционной работе с Яковлевым, и Рындина, связанного по контрреволюционной работе с Рыковым, Сулимовым.

Секретарь ЦК И. Сталин».

29 июля 1938 года Военная коллегия Верховного суда СССР приговорила Яковлева к расстрелу.

Л.М. Каганович в годы «великого перелома» был секретарем ЦК ВКП(б). В ноябре 1932 года возглавил специ

220

альную комиссию с чрезвычайными полномочиями, направленную на Северный Кавказ. Каганович выезжал для осуществления коллективизации и раскулачивания также на Украину, в Западную Сибирь, Центральное Черноземье и другие районы страны. После этих «набегов» следовали массовые репрессии крестьян, тысячи и тысячи изломанных судеб и загубленных человеческих жизней.

А.А. Андреев — кандидат в члены Политбюро ЦК ВКП(б), секретарь Северо-Кавказской краевой партийной организации, заместитель председателя СНК СССР. Политику раскулачивания характеризовал следующим образом: «Ведь то, что происходит сейчас в деревне, то, что происходит в сельском хозяйстве, — это никак нельзя иначе назвать, как величайшей социально-экономической революцией, которая ликвидирует целый класс кулачества, которая коренным образом переделывает жизнь деревни, переделывает жизнь десятков миллионов крестьянских хозяйств». Андрееву было поручено «переделывать» миллионы крестьянских душ в особо отведенных для этого местах — концентрационных лагерях, или так называемых спецпоселках для ссыльных «кулаков». 11 марта 1931 года по решению ЦК ВКП(б) он возглавил специальную комиссию, которая руководила ходом раскулачивания и распределяла «новых рабов» на великие стройки.

Г.Н. Каминский был председателем Колхозцентра, заведующим агитпропом ЦК ВКП(б). В январе 1930 года на совещании представителей районов сплошной коллективизации наставлял уполномоченных по раскулачиванию: «Если в некотором деле вы перегнете и вас арестуют, то помните, что вас арестовали за революционное дело». На XVII конференции ВКП(б) в 1932 году выступил за усиление репрессий против крестьян: «Сопротивление капиталистических элементов далеко не закончено. Мы придем к полному их уничтожению не мирно, не самотеком, а в ожесточенной борьбе. Практика показывает, что кулацкие влияния и мелкобуржуазная стихия очень живучи. Кулацкие тенденции в колхозах, буржуазные тенденции в совхозах показали нам на опыте последнего года, что задача усиления пролетарского руководства, задача классовой борьбы против всех погибающих и потому отчаянно сопротивляющихся классов ни в коем случае не ослабляется. Нам нельзя размагничиваться, нельзя предаваться благодушию».

221

Каминский искренне полагал, что тем самым он боролся за социальную справедливость и народное счастье — во имя высоких идеалов, а не из корыстных побуждений. В этом каком-то беспредельном служении делу революции заключался трагизм целого поколения большевиков. Так что Каминский не был здесь исключением.

М.И. Калинин являлся, пожалуй, самым именитым «аграрником» — член Политбюро ЦК ВКП(б), председатель ВЦИК РСФСР и ЦИК СССР. «Всесоюзный староста» — так называли его в народе. Крестьяне по простоте душевной со своими бедами обращались больше всего к нему за помощью и заступничеством. Понимая запросы и нужды крестьян и, может быть, принимая близко их к сердцу, Калинин тем не менее пошел за Сталиным.

Почему он так поступил? Есть основания утверждать, что Калинин накануне «великого перелома» стал объектом массированного шантажа. Сталину в такое ответственное время очень нужен был не столько сам «всесоюзный староста», сколько его авторитет в широких народных массах, особенно среди крестьян. В конце концов Калинин перешел на его сторону. В декабре 1929 года он поддержал Сталина, заявив: «Я считаю, что в настоящий момент вопрос о кулаке достаточно определенно решен. Мы вплотную подошли к выкорчевыванию кулака».

Он же подписывал и государственные акты, направленные против крестьянства. В частности, знаменитое постановление ЦИК и СНК СССР от 1 февраля 1930 года «О мероприятиях по укреплению социалистического переустройства сельского хозяйства в районах сплошной коллективизации и по борьбе с кулачеством» и малоизвестную «Секретную инструкцию ЦИКам и Совнаркомам союзных и автономных республик, краевым и областным исполнительным комитетам». Так законодательным путем Калинин благословлял беззаконие и произвол в отношении миллионов крестьян.

Особую ретивость в проведении раскулачивания проявляли партийные работники среднего ранга, нередко опережая указания «вождей».

Секретарь Средневолжского обкома ВКП(б) М.М. Хатаевич в январе 1930 года создал и возглавил местный штаб по борьбе с кулачеством (без кавычек, именно так назывался карательный орган). Не дожидаясь инструкций сверху, было принято решение в течение всего двух

222

недель очистить Средне-Волжский край от «кулацкой скверны» вместе с семьями. В 1937 году Хатаевич был расстрелян.

Секретарь Нижневолжского обкома ВКП(б) Б.П. Шеболдаев и вовсе отказал в праве на жизнь «кулакам». Выступая в феврале 1930 года на областной конференции батрацко-бедняцких групп, наставлял: «Есть сердобольные «чудаки», которые больше беспокоятся о том, куда девать раскулаченного кулака, как быть с его семьей, чем о том, как его раскулачивать, как организовать для этого батрачество, бедноту и середняка. Совершенно ясно, что ни на завод, ни на фабрику, ни в колхоз кулака даже раскулаченного мы не пустим. Больше того, мы обязаны принять меры к тому, чтобы оттуда их изгнать, если они умудрились проникнуть туда. Не можем также позволить, чтобы кулаки разбегались, куда им угодно, и осуществляли свое черное дело там, где их не знают. Мы должны провести все эти меры самым жестоким и в то же время организованным путем под руководством партийных организаций, по почину и на основе самого активного участия широчайших батрацко-бедняцких и середняцких масс». Шеболдаев принял активное участие в работе карательной комиссии Кагановича в ноябре 1932 года.

Секретарь ЦК ВКП(б) и первый секретарь Московского комитета партии К.Я. Бауман возглавлял подкомиссию об отношении к «кулачеству» в известной комиссии Яковлева по развертыванию сплошной коллективизации. В состав подкомиссии входили Г.Н. Каминский, И.Е. Клименко (Наркомзем РСФСР), Т.Р. Рыскулов (заместитель председателя СНК РСФСР). Эта подкомиссия выработала основные принципы отношения к «кулакам»: во-первых, арестовывать, заключать в концлагеря и расстреливать «активно сопротивляющихся кулаков»; во-вторых, выселять в отдаленные районы страны другую часть неблагонадежных «кулаков», остальную часть «кулачества» использовать на месте как рабочую силу без предоставления избирательных прав.

Активную работу в комиссии Молотова по выработке конкретных мер в отношении «кулачества» проводили И.М. Варейкис (секретарь Центрально-Черноземного обкома ВКП(б), И.Д. Кабаков (первый секретарь Уральского обкома ВКП(б), М.И. Калманович (председатель правления Госбанка СССР), СВ. Косиор (генеральный секретарь ЦК КП(б) Украины), Р.И. Эйхе (первый секре

223

тарь Западно-Сибирского крайкома партии), Н.М. Голодед (председатель СНК БССР) и другие.

Следует отметить и тех, кто по закону обязан был стоять на страже правопорядка и соблюдения конституции. Главный «законник» того времени Н.В. Крыленко создал специальную «теорию», оправдывающую репрессии против крестьянства. Он писал: «Кулацкие и иные мелкособственнические настроения живы, поскольку не только существуют еще кулаки, но и масса единоличного крестьянства, являющаяся питательной средой для этих настроений...». Но и колхозное крестьянство, по его мнению, было заражено капитализмом, поскольку «...имеет индивидуальную собственность и индивидуальные орудия труда, то это сказывается и на его идеологии, здоровая новая часть которой тянет его к социализму, а старая часть тянет назад, к единоличному хозяйству, навстречу кулацким вожделениям». Как выразился Крыленко, «...наша тактика по отношению к ней («кулацкой массе») — тактика беспощадного подавления, беспощадного уничтожения и беспощадного террора. Этот принцип расправы с классовым врагом мы проводим сейчас и по суду, и без суда, в порядка судебного приговора ОГПУ, в зависимости от обстоятельств и ничего зазорного для себя в этом не видим».

Заместитель председателя ОГПУ Г.Г. Ягода. Было время, когда он числился даже в «правых» (по признанию Н.И. Бухарина). Однако это не помешало ему активно включиться в борьбу с крестьянством. Под его непосредственным руководством осуществлялось раскулачивание, которое официально именовалось чисто военными терминами: кампания, операция, ликвидация и т.п. Именно он 2 февраля 1930 года подписал приказ ОГПУ, в котором детально расписывались все мероприятия по проведению раскулачивания. Именно он отдал распоряжение о создании в срочном порядке так называемых «троек» по внесудебному рассмотрению дел, об организации маневренных групп из состава ОГПУ и профильтрованных особыми органами ОГПУ частей Красной Армии для подавления возможных восстаний населения. Ближайшими его сподручными в проведении репрессий против крестьян в ходе раскулачивания были заместитель председателя ОГПУ С.А. Мессинг, начальник секретно-оперативного управления Е.Г. Евдокимов, начальник ГУЛага Л.И. Коган, заместитель начальника ГУЛага М.Д. Берман и другие.

224

Нельзя обойти молчанием и тех, кто обеспечивал идеологическое прикрытие этой беспощадной войны. Если посмотреть газеты той поры, то они в большей степени напоминали сводки с мест ожесточенных сражений. «Правда», редактором которой тогда был Л.З. Мехлис, пестрела заголовками с призывами развернуть «не на жизнь, а на смерть войну с кулаком», «разбить наголову вражескую нечисть» и т.п.

Конечно, виновны в этой национальной трагедии и многие тысячи других лиц (уполномоченные, активисты и т.д.). Но стократна вина именно тех, кто был ее вдохновителем и организатором, кто стоял у руля государственного корабля и повелевал волей и судьбой миллионов простых людей.

«Кто вы?»

Дорогие товарищи, кто вы? Да, скажите мне кто вы. Идейные ли вы люди, взявшиеся за трудную, очень трудную обязанность вывезти страну на свет, к прогрессу, к совершенству, или вы кучка звероподобных, кучка преступников, кучка хулиганов, давно потерявших совесть и забывших все человеческие чувства?

Если вы идейные коммунисты, последователи таких великих учителей, как Маркс, Энгельс и наконец наш умнейший тов. Ленин, то почему сейчас у нас в стране происходит такое безобразие, которому и имени нет? Его даже назвать затрудняешься как. Разбираешься, разбираешься и все-таки приходишь в тупик.

Давайте возьмем самые острые вопросы и рассмотрим их.

Вопрос о коллективизации. Почему вы так его скомкали?

Почему от него получилось одно безобразие? Вы начинаете его проводить тогда, когда у крестьянина вывезено почти все. Вывозили раз, вывозили два, вывозили три и, наконец, когда у него ничего не осталось — ни корма для скотины, ни семян для обсеменения полей, ни хлеба для себя лично, тогда вы его гоните в колхоз как гурт овец, под угрозой не дать земли, разорить вконец и т.п. Все это есть. Это и по газетам, это и по фактам, которые мы видим изо дня в день. Почему вы его не начали в начале урожайного года, когда урожай был снят, когда колхозы могли

8. В дни великого перелома

225

бы сразу стать на правильную ногу, когда бы в них было всего с избытком? А теперь только и слышишь, что «сперва ограбили, обобрали все, а потом сгоняют, как стадо овец, в одну кучу». Это ведь говорит голь, сама голь — не кулак.

Этот вопрос очень важный, но я сама лично в нем не особенно много понимаю, я только вижу, что ломая старое хозяйство крестьян, вы обрекаете его на что-то очень странное, даже не похожее на старое крепостное право. Тогда крестьянин, работая на помещика, чувствовал себя все же свободным. Перейдя в колхоз, он чувствует себя уже не крестьянином, а просто машиной, каким-то оружием в чьих-то руках. А знаете ли вы, что труд крестьянина самый тяжелый труд и сделать его за такой труд просто машиной едва ли стоит? Но, повторяю, что я мало знаю этот вопрос, а потому и остановлюсь на этом.

Перейдем к другому вопросу. К вопросу индустриализации и промышленности. Почему, когда я беру газету в руки, то натыкаюсь сплошь только на такие заголовки, как: прорыв, недовыполнение, срыв, халатное отношение, растрата, вредительство, разгильдяйство, головотяпство и т.п. заголовки? Кто стоит у нас во главе индустриализации и промышленности? Казалось бы на этот вопрос есть один ответ — сами рабочие. Сами рабочие управляют своей промышленностью и производством. Что же они сами себе враги что ли? Почему же они для себя делают такие вопиющие безобразия? Знаете ли вы, сколько средств за эти 10—12 лет поглотила эта безалаберность? Я думаю, что другой стране хватило бы их на 50 лет самой широкой промышленности и самому высокому подъему индустриализации. Когда это кончится? Когда мы увидим, что у руля стоит разумная рука и направляет страну по нормальному пути, не по пути растрат, воровства, жульничества? Почему это с призывом к социализму явилось почти поголовное желание урвать что-либо, сорвать как можно больше в свою личную пользу, а на страну наплевать?

Почему вы так упорно революционизируете страну, не подняв ее на должную высоту, не довели ее до сознания, до полного сознания, что социализм необходим и что только революция может довести ее до такого? Вы, правда, работаете, но вы так работаете, как будто страна в эти немногие 10 — 12 лет выросла до сознания в необходимости социализма и социализма немедленно. Так ли это? Если вы, возглавляющие страну, думаете так, то сама страна думает ли

226

так? Если бы вы только спустились со своих верхов в самую гущу народа, то вы увидели бы, что все, что вы проводите, проводится под палкой. Партия возглавляет, партия повелевает, партия приказывает. Но ведь партия — кучка, партия класс, партия каста, а то что не партия, идет под кнутом этой партии, уверяю вас, что это так. Это вы и сами знаете. Вы сами знаете, как проводятся все директивы партии. Через посредство ячеек, через посредство рабочкомов и месткомов; с готовыми резолюциями партия является на конференции, на заседания и собрания и дело сделано. Но что выносят трудящиеся из всего этого? Да только сознание, что ему приказали, что ему предписали, что ему дали понять, что иного постановления, иного решения быть не может. А что думает в отдельности от партии этот рабочий? Партия этого не знает или намеренно знать не хочет? Да, товарищи, палка, палка и палка. А задумывались ли вы над вопросом, чего может достигнуть палка? Я указала бы вам конкретно, на множество и множество случаев, когда работала палка и только палка, но не буду ввиду того, что вероятно потребовалось бы очень много бумаги на описание таких случаев, ибо их многое множество прошло у меня перед глазами за время моей работы в разных учреждениях и предприятиях за эти 10 — 12 лет.

Я всю жизнь работаю. Мне уже сорок три года и работу я свою начала со школьной скамьи. Следовательно, работала и при старом строе, работаю и теперь, и, следовательно, всю жизнь нахожусь в такой гуще рабочих и служащих мелких сошек, таковых же как и я, и, поверьте мне, что я никогда не видала столько несправедливости, столько зла вокруг себя, столько всяческого безобразия, как вот за эти 10 — 12 лет. Отчего это? Можно подумать, что от нас хотите дать только зло в нашей трудовой жизни. Так зачем же столько лет говорите о том прекрасном, за что пролито столько крови и столько слез? И не только пролито, а льется все больше и больше. Кровь и слезы заливают буквально всю страну.

Теперь вот проводится мера с кулаками и лишенцами. Что это за мера? Как ее назвать? Я не понимаю. Когда римляне гнали христиан на арену к зверям, они желали получить животное наслаждение от вида крови, от вида беспомощного существа, погибающего от свирепых когтей зверя. Там животное желание наслаждалось, а здесь что? Людей целыми семьями выгоняют из домов, из сел,

227

среди зимы, без хлеба, с малыми, подчас с грудными детьми и гонят куда-то на край страны в холода, в нужду. Да, да, что это? Действительно ли нужно это зверство? Вы скажете, что цель оправдывает средства, а я сказала бы, что никогда. Если цель прекрасна, то и средства должны быть порядочны, а не подлы и низки. Конечно, вы вооружены до зубов против кулаков и лишенцев, но правы ли вы? Нет.

Вы сами допустили в эти годы свободную торговлю. Она как никак, а выручила вас в период экономического кризиса, а теперь вы с тех же торговцев содрали 10 шкур, да не только содрали, а поставили их под ответственность за то, что они торговали и тысячами погнали в Архангельск, на Соловки. Надо ли так было поступать?

Вы взяли с них налог, запретили им торговать. Если не нужна стала частная торговля, это ведь все в ваших руках, а вы, дав им право на торговлю, обвинили их в ней. Гоните их, поставили и почти вне закона, да не только самих торговцев, а и детей и жен. В старое время отвечал за свои поступки только тот, кто их непосредственно сделал, а не те, кто окружал их. Этого никогда не было.

Ваш финансовый орган выдавал патенты, право на торговлю, а теперь, когда торговля вам помешала, вы начали казнить торговцев. Есть ли здравая логика в этом?

Дорогие товарищи, вы говорите, что торговцы не только торговали, но и спекулировали. А наша теперешняя кооперация спекулирует на средства пайщиков, обдирает того, кто дает ей средства. Вот возьмите такой пример: у нас здесь в Сызрани есть кооператив «Муравей», у него норма сахара для пайщика очень маленькая, на большую норму не хватает сахара, а вот по цене 1.50 коп. за кило, его сколько угодно. Пожалуйста, берите, хотя бы и по пуду на человека, с удовольствием отпустят вам, потому что, по дорогой цене его у него очень много. Так же и мануфактуру продают по нормальной цене, а потом без меры и счета пустят ее по дорогой. Как это называется? Вы быть может найдете этому свое название, а я имею это назвать только спекуляцией.

Теперь возьмем религию. Я так смотрю, что вообще во всем существующем есть свои светлые и темные стороны. Есть они, следовательно и в религии, но по-моему в ней все-таки преобладает светлая сторона. Я с семи лет стала ходить в церковь — сперва, конечно, бессоз

228

нательно, но потом подрастая, учась, я стала вникать и разбираться в вопросах религии. Я знаю, что в период ее существования, ее именем, временами, проделыва-лись жестокие вещи. Возьмем хотя бы средневековье с его инквизицией, но это был период доказывающий, что в истории нет-нет, да пройдет полоса небывалого варварства, регресса, так сказать, когда человечество отступает от своей прямой задачи совершенствоваться, отходит назад или топчется на одном месте. Но вообще-то религия и, в частности, христианская дала больше прекрасного, нежели плохого и так гнать ее нет смысла. Когда придет в жизнь более прекрасное, нежели христианская религия в основе своей учащая только добру, только справедливости, то я думаю, она и так будет вытеснена этим более прекрасным. Человек не враг сам себе и не отвернется от более лучшего. Но пока у нас нет того, что было более справедливо, как слова Христа «люби ближнего своего, как самого себя». И не скажу, чтобы наши церковники были совершенство, не скажу, что они стоят на должной высоте, но все-таки я могу с уверенностью сказать, что вреда большого они не делают никому и заточать их в тюрьмы наряду с убийцами, ворами и прочими преступниками нет смысла. А теперь только и слышишь — там арестовали попа, там посадили попа в тюрьму и т.д. и т.д. Вы не можете уверить меня, что поп, служа обедню, сделал больше народу зла, чем коммунист, поставленный на ответственный пост, растратил народные деньги. А это у нас, что ни учреждение, что ни организация — дает свои махровые цветы по части растрат и всяческих безобразий. Сколько у нас за эти годы растратили они, эти коммунисты, ответственные работники денег, — им же не счесть числа.

Я сознательно уже хожу в церковь около 20 лет и никогда там не слышала, чтобы там учили меня ограбить, лишить кого-нибудь свободы, обидеть, разорить и т.п. делам, а от вашей власти только и слышно, что: взять, конфисковать, реквизировать, отобрать, выгнать, выслать, арестовать, вообще применяет все глаголы в повелительном наклонении.

Товарищи, мы хотя и учились на медные гроши, но в вещах разбираемся немного.

Вы посмотрели бы, что делается на местах? Это сплошная вакханалия несправедливости, это сплошное беззаконие.

229

Неужели вы думаете, что и за границей не присмотрелись к нам и не увидели этой вопиющей несправедливости, этого сплошного террора над беззащитным населением? Ведь народ обнищал совсем, вы его раздели до нага, отняли у него и живое и мертвое, оставили одну безнадежность на будущее.

Вы пишите в газетах, что и за границей назревает революция, везде, якобы идут бои на улице. Что же так они долго идут? 10 лет иностранный пролетариат дерется с капиталистами и не осилит их. Да потому, что это враки. Это газетная мазня, морочащая нас. Это похуже бредней попов. Право похуже.

Вообще в газетах самая наглая ложь во всем и всюду на всех фронтах.

Да, товарищи, все у вас плохо. Кто у вас работает? Малодушные из чувства стадности пришедшие к вам в партию — растратчики, подлецы, негодяи, отрекшиеся от отцов ради куска хлеба. Да я таким негодяям никогда никакой работы не доверила бы. Если он продал за кусок хлеба отца, он продает и партию и все на свете.

Вы развратили своими законами народ, у него нет ничего непроданного, ничего заветного. На что годен такой народ? Только на то, чтобы развалить страну, низвести ее на степень самого низкого падения и только.

Правильно сказано, что всякий народ достоин своего правительства и наоборот.

Вы думаете, что вы сейчас не делаете историю?

Вы думаете, что она оправдает вас, если запишет вас в свои страницы?

Не думаю. Это мое глубокое убеждение.

Не может быть, чтобы такой поток крови чем-нибудь и когда-нибудь оправдался. Почему вы, такую новую и прекрасную идею, как социализм облекли в такую позорную жестокую одежду, такую жестокую, что из-за нее не видно и самой идеи.

Я, понятно, не подпишу своего письма, потому что не хочу увеличить количество гниющего в ваших тюрьмах мяса.

Ой, никогда так много его не гнило в тюрьме, как при вашей власти.

1930 г. (Анонимное письмо)

г. Сызрань

230

«Пусть ответит нам Сталин на наше письмо...»

Теперь пусть ответит нам Сталин на наше письмо — кто прав, оппортунист Рыков или он сам — правоуклон-ник, потому что издавал декреты и своей дурной головой не обдумал. Россию растрепал за пять месяцев, а наладить не может.

Теперь крестьян не обдуришь. Они не доедали, не допивали, ходили голые и босые, а старались, чтобы развести скотинку и только посеять. Теперь как вы не уговаривайте, больше не обманете.

А на тракторах вам один пуд будет стоить 8 рублей. Это угодно будет купить только пролетариям, которые сидят во власти и получают по 200 рублей в месяц. Наша же деревенская пролетарская масса куда не пойдет, всюду говорят — ничего нет, она боса и гола.

Разве вы не знаете, что заработать негде, потому что она одна да 7 детей. А какие середняки — вы бы посмотрели! Имеет 1 лошадь, 1 корову, дом бурей поваленный, 5 детей да их двое.

Вот такой середняк. Прямо стыд, срам и ужас и имеет всего добра на 27 рублей. Это середняк. А который сидит у власти, бывшего кулака сын — получает 200 рублей в месяц. И это пролетариат? Сидите здесь в ЦИКе до черта, а порядка нет.

Если не верите, приезжайте в Балашевский округ, в Самойловский район, вы увидите.

Давай только войну — первая пуля вам всем чертям.

Просим, чтобы прочли все, весь Центральный Комитет.

1930 г. (Анонимное письмо)

«Прав Троцкий...»

Ошиблись. ЦК ВКП(б) хочет спасти свое положение, свалив на здоровую голову неповинную ему. Прав Троцкий не строить социализм в одной стране, когда окружены со всех сторон империализмом. А что делается сейчас, петухи не поют, яиц не будет, мяса нет, посев хлеба сокращен до минимума. Экономика колхоза при классовом социалистическом обществе не может строить хозяйство.

231

Сталин хочет себя оправдать, интеллигенты ВКЛ(б) довели его в тупик. Сталин и ЦК испугались одной личности Троцкого. Плохие руководители, вы там ни кого не нашли выслать заграницу, чтобы спасти создавшееся положение.

1930 г. (Анонимное письмо)

«Чья в этом вина, тов. Сталин?»

Тов. Сталин бросал обвинение ЦЧО и еще кое-каким областям в том, что они, якобы, чересчур поспешили с полнейшей коллективизацией своих районов, но чья в этом вина, тов. Сталин? По-моему, не руководителей ЦЧО, а ЦК. Почему вы признали их виновными только после всего случившегося?

Я думаю, для вас решения их о коллективизации в такой короткий по вашему срок, были вам известны еще до начала практических работ!

1930 г. Горбунов

Ново-Оск. район, хут. Лягушенка

«Правительство бессознательно выполняет волю монарха Сталина»

Тов. Калинин, дайте ответ через газету на мое письмо.

Дабы оправдать свои головотяпские ошибки, ЦК большевистской бюрократии ищет выхода и всеми способами хочет замазать свои ошибки подлыми подачками коллективам и т.д., а правительство бессознательно выполняет волю монарха Сталина. Разве можно подлыми подачками и репрессиями против крестьянства построить сплошную коллективизацию. Какую же пользу и выгоду для государства дадут Сталинские коллективы, когда вы освобождаете почти совсем от налогов коллективы, а основную тяжесть переносите на середняка-индивидуальника; другое дело — кредитовать коллективы в больших размерах, но терпеть убытки от доходности с. хозяйства — это сплошная ерунда.

232

Наша задача — организовать крупное коллективное хозяйство для того, чтобы добыть максимум пользы и товарных излишков для государства, но не убытки. Коллективы Сталинской стройки могут дать лишь только убыток, но коллективы Ленинские, построенные на технической базе и постепенно в добровольном порядке, дадут значительные доходы для страны.

Разве Ленин думал строить сплошную коллективизацию на кляче и волах? Нет. Он стремился и учил строить коллективы вместе с трактором и электричеством постепенно и осмотрительно, по мере поднятия культурного уровня крестьян, хотя бы до уровня немецкого крестьянина, добровольно по инициативе самого крестьянства под нашим руководством. Тогда действительно коллективизм будет реальным и прочным.

Кто же был в эту зиму виновным в насильном коллективизме, как не узурпатор Сталин, а вину припаяли нам, рядовым партийцам. Это было подло и стыдно со стороны головотяпов из ЦК, которые бессознательно исполняют волю монарха Сталина.

Разве можно построить сплошную коллективизацию в 4 года в стране, где имеется 5 укладов народного хозяйства, где еще имеются дикие народности, которые нужно просветить, на что потребуется не один десяток лет. Нет — этого нельзя сделать.

Разве можно сквозь пальцы смотреть на массовые аресты крестьян уже бедняков и середняков, даже красных партизан. Еще ни при одном правительстве так не были переполнены тюрьмы, как теперь. Тюрьма, построенная в Лубнах на 150 чел., а сидит сейчас 1350 чел., в Ром-нах — на 180 чел., а сидит 2.000 чел.

Как вы думаете, т. Калинин, это хорошо? Подумайте и ответьте. Ленин говорил: «Крепость власти — доверие масс». А сейчас это есть? Конечно, нет никакого доверия. В связи с этой неверной политикой партии я выбываю из таковой и вступаю в народную революционную, с которой вместе построим социализм в нашей стране и победим диктатуру бюрократии.

До свидания,

с социалистическим приветом — верный идее социализму

Слинько Иван Г. г. Миргород

233

Да здравствует свободный труд на свободной земле. Смерть тем, кто запрещает свободу трудящемуся народу.

1930 г.

«Пора вас, гадов, гнать, чтобы вы именем Ленина не порабощали крестьян»

Когда начинаешь читать газету, в особенности «Правду», то невольно начинаешь волноваться, что вы пишите такую возмутительную и наглую ложь и кому же вы пишите эту ложь — нам, русским рабочим. Неужели Ленин, или Маркс учили партию так нагло, так бессовестно, не краснея врать. Творите насилия над рабочими и крестьянами. Вы, писаки, поработили нас хуже царя и нагло пишите, врете, что вы за нас рабочих. Пора вас, гадов, гнать, чтобы вы именем Ленина не порабощали крестьян.

Вы выдумали какой-то колхоз, что он никому не нужен (самому Сталину), ограбили людей. Люди перевели скотину, а теперь пишете в «Правде», что пошли добровольно. В 1918 — 1919 г. вам поверили, у вас был лозунг фабрики и заводы рабочим, вся земля без выкупа хлеборобу, но так ли это?

1930 г. (Анонимное письмо)

«Нечего на стрелочника сваливать»

Насилие, которое произвели бригадники произвело к полному недоверию ЦК партии, в особенности к т. Сталину. Его называли зимогором*, прохвостом, говорили, что у него закружилось в голове. Нечего на стрелочника сваливать. К делу коллективизации нужно было подойти вполне серьезно вверху и постановление ЦК ВКП(б) о борьбе с искривлениями партийной линии в колхозном движении разослать вперед, да и точно определить понятие о кулаке. В районе 10 кулаков, а раскулачили 500 чело

* В дореволюционной России бездомный человек (мужчина). Летом эти люди работали бурлаками, тянули бечевой баржи по рекам, а зимой проживали на тех же судах, перебиваясь случайными заработками.

234

век (дворов). Крестьяне здесь не против коллективизации, но решительно против работы совместно вот с такой бандитской шайкой, какую у нас представляла «беднота».

Колхоз в Замотье (8 верст от Дмитрова, Московского округа).

1930 г. (Анонимное письмо)

«Тт. Бухарин, Рыков и Томский были правы...»

Приходится согласиться с т. Ляшко, выступившим на воронежской райпартконференции, что на картошке социализм не построишь.

Тт. Бухарин, Рыков и Томский были правы, ведь печать это одно, мнение рабочих — это другое. Почему и получается текучесть в производстве...

1930 г. пом. машиниста депо Сызр. 2, Юдаев П.

«Рай хоть и не так великий, но зато сытый и одетый»

Сталин за сырье, кожи и конские хвосты заграницей наменяет много тракторов. Они по этой трясучей пути загудят прямо в пропасть, а мы тогда с Рыковым, Бухариным, Томским и прочими на своих лошадях поползем к светлому ленинскому пути. Рай у нас с Рыковым да Бухариным будет хоть и не так великий, но зато сытый и одетый.

Стыдно тебе, тов. Коссиор, брехать на низовой аппарат. Ты должен откровенно сказать, что мы, вся партия ВКП(б) головотяпы.(Оренбург).

1930 г. (Анонимное письмо)

Оренбург

«Строить надо показательные колхозы...»

Сталинцы в 5 лет хотят превратить в коммуну 130 млн. серых и темных крестьян. А это перегиб неленинский в

235

5-летке. Строить надо показательные колхозы, их надо финансировать, оплачивать труд, а к ним как к меду будут бежать все бедняки, середняки и батраки.

Печать всякую реальную заметку рассматривает как кулацкое и нэпмановское писание. Троцкий и троцкисты шли с марксизмом, что в одной стране социализма нельзя построить, а им зажали рот и выслали, как меньшевиков. Бухарин, Рыков и все прочие попали под анафему папского престола — сталинского, рот им зажали, статей их нет в печати. Если вы хотите реально строить социализм, нам необходимо все газеты обновить, от ура-комчванства* очистить.

1930 г. Боровиков

г. Семипалатинск

«Очевидно, т. Молотов испугался женщин...»

Приезжал тов. Молотов в Славянскую Кубокрута.

Партийная и профессиональная организации не знали, что он был в станице. Хлеборобы тоже не знали. Очевидно, т. Молотов испугался женщин, которые организованным путем выступают против коллективизации и других вопросов.

Если бы нам дали свободную критику, не пришивали марку левого и правого уклона! О действительности говорить нельзя, а говори только в пользу ЦК.

1930 г. Воронов И.К.

ст. Славянская

«Ярабочий, теперь перестал верить своим вождям...»

И у хозяйственников и кой-кого еще, по-видимому, «кружится голова» от успехов эксплуатации и ограбления рабочих. Я рабочий, теперь перестал верить своим вождям в том, что наша когда-нибудь жизнь рабочая улучшится.

Рабочий не жаден, не рвач, как это некоторые сволочи говорят про рабочего, он не лентяй. Но дайте хоть то, что давал буржуй. Труд я называю каторжным потому,

* Коммунистическое чванство.

236

что он стал тяжелее, чем прежде. Я работал по 16 часов и больше, но никогда не утомлялся так, как теперь при 8 час.

Ни в одной фашистской стране так не снимают заработок, если так с ним поступают, он имеет право бороться. Я не помню, чтобы с нами хозяева так поступали, прижмет, к другому уйдешь.

Я высококвалифицированный по обуви рабочий, по 8-му разряду, благодаря головотяпам, бюрократам зарабатываю от 1 р. 20 к. до 2 р. 50 к. в день.

Вот что заставляет бежать от производства — неоплаченный труд, головотяпский подход к сдельщине, работай больше, больше снизят, накинут большую норму.

За все я теперь должен переплатить. Яйца купил 5 штук за 80 коп. ведь есть почти нечего. В буфете у нас при фабрике дороже, чем в кооперативе, ни там, ни здесь почти нет ничего.

Я дрался против белых, 2 раза выбили белых Шкуро из г. Кисловодска, 30 млн. рублей завоевали советской власти в Кисловодске, 500 голов скота отбили у белых под Девичьим монастырем в 1918г. Мы дрались за большевиков, а вы что делаете для нас, рабочих?

1930 г. П. Скатов

Москва

«В этой проклятой стране, управляемой не Советской властью...»

Вперед можно предугадать, что писавшего настоящее письмо назовут одним из кулаков деревни, постараются и тут облить грязью в лице его истинного труженика, но пережившего нищету, холод и голод, не говоря уже о повседневном ужасе, творящемся на глазах всего трудящегося населения. Та свобода, которую мы завоевали в годы революции, она отпала и те слова, о которых говорил наш учитель Владимир Ильич Ленин-Ульянов остались забытыми, а партия, проводившая его идеи, остается, с одной стороны, посмешищем для всего трудового населения и, с другой, горем для всех оставшихся жить в этой проклятой стране, управляемой не Советской властью, а отдельной кучкой партии, а может отдельным человеком, заменившим умершего Владимира Ильича.

237

Через это самое в будущем будет оплевано имя нашего дорогого вождя, через это самое придется с негодованием каждому вспоминать черные дни, в течении которых жил русский человек и не придется никогда при таком строе дойти до социализма, о котором так много говорят и в то же время оплевывают его сами проводники- коммунисты.

Для чего, спрашивается, мы живем в это время? Не для того, чтобы молчать, переживать и с большим терпением поддакивать всему тому, что делается на наших глазах. Где та свобода, о коей так много говорили? Если в газетах пишут и напоминают о ней, то только потому, чтобы замазать иностранному рабочему и крестьянину глаза для того, чтобы создать обманно на русской земле какой-то рай; люди же, живущие здесь не хотят и смотреть на строки советских газет и книг и если смотрят, то все только с остервенением, ищут статью, говорящую об освобождении нас от ига, называемого и именуемого фальшиво коммунизм , а всякий, кто остался непопорченным, только ждет объявления войны кем-либо из иностранцев. Нам лучше жить и быть в числе иностранцев и забыть свою родину, чем жить с горечью доживать цветущие годы в этой проклятой стране.

Больше чем уверен, что вы назовете меня вашим врагом, а я должен открыто и прямо сказать — пишет друг справедливости, друг идеи коммунизма и друг трудового народа, пробывший в Красной Армии с 1918 г. по 1924 г. имеющий звание красного командира, занимающий и в настоящее время должность в советских учреждениях и с горечью наблюдающий за текучестью жизни нашей страны. Вы можете сказать, почему же не уйдешь из нашего аппарата, когда тебе не нравится в нем? А я отвечу — потому, что в стране, так называемых, советов пропадешь с голода, ибо кроме насилия и насмешки ничего не осталось.

Лучше было бы спросить вас, почему вы не уйдете со своего высокого поста и этим самым не перестанете мучить народ? Видимо потому, что вам хорошо, потому что вы вращаетесь с представителями иностранцев и ни в чем не нуждаетесь, забывая про свое население, так называемое «трудовое». Вы только можете играть крестьянами и всеми трудящимися, вы только можете хвастаться своими высылками в революционное подпольное время, тогда как эти высылки считались счастьем. Порекомендовал

238

бы вам высылку настоящую, которую применяете вы и которая на глазах всего трудового населения проходит: в одной камере держите по 60 — 70 человек, там же и дети, тоже исправляются по вашему.

Считайте меня своим врагом, но я вам скажу, то, что наблюдаю и о чем не может молчать ни один из нас. Может быть о чем я пишу, будет не принято во внимание, но, поверьте, этой мыслею проклятия живут все трудящиеся. Не могу сказать о рабочих, живущих в крупных городах, ибо там не был и по случаям им замазывают глаза лучшими условиями и не освещают крестьянскую действительность. Но я противник эксплуатации, противник буржуазного строя, но не противник своему кровному крестьянину, так слушайте же.

Только тогда можно придти к социализму, когда к этому идут все трудящиеся, но скажу и то, что из 50 миллионов населения России, на которых вы возлагаете надежды, они не за вас, они за труд человечества, они против насилия. За вас останется та кучка, которая руководит всем и которая несет громаднейшие ошибки, занимаясь игрой с трудящимися. Где ваши столовые, в которых можно найти не отвратительный обед? Где ваши столовые, которые будут снабжать население? Где ваши органы, снабжающие продуктами? И вот они набивают также, как и вы свои карманы и в глазах трудящихся, не стесняясь устраивают кутежи, забывая о том, что с 3 часов ночи люди стоят в очередях в зимнюю пору, чтобы добыть дневной полуголодный кусок пропитания.

Про наши магазины, в которых можно найти необходимое для прикрытия поверхностно, хотя бы детвору, не говоря уже о себе — и вместо цены и так уже недоступной, приходится платить вдвойне. Это ли подход к трудовому населению? Не проклинают ли вас? Конечно нет, хвалят.

Объясните, проживет ли человек на то, что зарабатывает при вашей постановке?

Вы, говорите, что все трудящиеся идут искренно навстречу займам и добровольно. Так ли это? Ясно я не могу оторвать из своего жалованья копейку, ибо гибну. Нет, тебя не спросят, а тащат, вычитывая — это ли искренность? Вы в последнее время на всю Россию заставили поднять вой крестьянства из-за своих сумасшедших ошибок, а потом издаете постановления, обвиняя места. Мы же, выполняя ваши головотяпские постановления — секретные —

239

по ночам душили крестьян, заставляя, как ангелы, подписывать сохранные расписки и обязательства вывозить хлеб и вы же кричите, что мы на местах искривили ваши чертовские постановления. Вы думаете, что кулак, которого вы сами сделали, только и не доволен вами, а середняк, а бедняк — доволен? Нет, господа, вы ошибаетесь. Кричат и бедняки, не говоря уже о середняках — караул от ваших действий. Вы издаете постановления, о каких-то льготах для крестьян-колхозников, очищая свое лицо от ошибок и тут секретно издаете приказы судебным органам о расстрелах и за то, что крестьянин не пожелал быть в колхозе, за то, что крестьянин берет свой засыпанный хлеб для семян и за то, что берет свою лошадку из вашего колхоза. За все это суды применяют расстрелы, находя сопротивление против властей и террористические акты. Так ли это — скажете вы, но лучше бы вас в гущу крестьянства.

Каждый день по селам гонят, как стадо быков, коров и телят, — людей крестьян, крестьянок и детей. Куда? Зачем? Это ли у вас рай?

Вы пишете, что у вас нет насилия над священником, которого я лично ненавижу, а посмотрите, как им вырывают бороду, выбивают наганами зубы и невольно заставляют уходить из села и города. Есть у них заступник?

Вы посмотрите, как по улицам ходят сумасшедшие и кричат на всех проходящих: «И ты портфельник?» Своими портфелями вы оставили народ без обуви. Вы создаете безработицу и вводите в нищету тысячи граждан и много другого, о котором вы, вероятно, знаете, но все же проводите свой социализм.

Вы уничтожаете своими описями и налогами не только крестьян, но и кустарей. Все в подвалах работают, боясь стука дверей, что «нейдут» ли органы.

Полнейшая советская «свобода». Если быть и переносить вашу свободу, то лучше жить при трех царях, но не с вами, грабителями трудящегося населения.

Случайные управители. Измените свою линию, исправьте свои ошибки, дайте жить нашему родному народу, хотя в вашей среде половина не родного. Знайте, что этим вы роете себе могилу: первый выстрел из-за границы создаст фронт внутри страны против вас и наши все силы, наши все завоевания останутся заплеванными нами же самими трудящимися, через вас, не умеющих управлять страной и мучащих народ.

240

Вот я вам пишу, а могу ли я подписать свою фамилию и местожительство? Завтра же расстреляют. Вы пишете, что где-то за границей выносят строгие приговора. А у нас, что выносится? Половина трудового крестьянства в ссылке. А сколько расстрелянных? Вы ведете учет — это ли не хамство? И после этого можно ли называть вас Правительством, да еще трудового народа? Нет.

Перед моими глазами погнали под штыками крестьян, их жен и детей — больше писать не могу.

1930 года, апреля 10 (Анонимное письмо)

«Т. Сталин, так это не вождь, а подрывщик пролетариата»

Левые оппортунисты на Климовщине, Могилевского округа, совсем одурели.

Прочитавши новый устав сельскохозяйственных артелей и статью т. Сталина, они стали собирать сходы и говорить крестьянам, что это написал статью не т. Сталин, а какой-то кулак, а если и Сталин, так это не вождь, а подрывщик пролетариата.

Кто читает газету и правильно разъясняет ее крестьянам, того унтер-Пришибеевы называют подкулачниками и угрожают Соловками.

1930 г. Крестьяне

«После статьи т. Сталина «невозможно» стало работать»

Тов. Зубов ответил: «До статьи тов. Сталина все было хорошо! Можно было «провести» все, что угодно и церковь сумели закрыть и т.д., а после статьи т. Сталина «невозможно» стало работать. Об антирелигиозной пропаганде никто слушать не хотел, крестьяне одурели — требуют газеты».

Женщины на ликпункт* не стали ходить, приходится штрафовать их за это.

* Пункт ликвидации безграмотности.

241

Статью т. Сталина и директивы ЦК ВКП(б) антисоветский элемент сумел по своему распространить среди неграмотных мордовок.

1930 г.        Захарин М.Ф.

«Не было дано сверху четких, ясных директив»

Тов. Сталин! Прочитав твою статью и, главным образом, слово «добровольно», неувязанное с фразой «необходимо и даже неизбежно», крестьяне подхватив это слово, как средство возможности ускользнуть из колхоза.

Это, вредное на данном этапе строительства, слово, под шум кулацких толкований, заразило бедняцко-серед-няцкие массы духом, что идти в колхоз не обязательно. Ошибки сложились, главным образом потому; что низовой партактив действовал в слепую. Ему не было дано сверху четких, ясных директив.

Также примерный устав был выпущен с запозданием, почему партактив деревни не имел очередной установки в размерах обобществления имущества членов, входящих в колхоз.

1930 г. Учащиеся низшей с.х. школы им. Кали-

нина Решетников, Либерман

П/О* Гринев, Погарского района, Клинц. окр., Зиновьевской области

«Кто же подал повод к этому нашим... работникам?»

Анализируя действия коллективизаторов, как извращения, дискредитирования и развенчивание колхозного движения невольно назревает вопрос, а кто же подал повод к этому нашим низовым и окружным работникам? Ответ ясен. Директивы ЦК партии и постановления правительства. Так зачем же теперь ахать и впадать в головокружение.

Я считаю, что путь к социализму в настоящий момент через методы военного коммунизма (раскулачива

* Почтовое отделение.

242

ние) и военно-феодальную эксплуатацию крестьянства является губительным для завоеваний октябрьской революции.

1930 г. Рабочий, партиец с 1917 г.

Виктор Горденко

г. Киев,

Трамвайные мастерские

«Сваливает вину на места, а себя и верхушку защищает»

Т. Сталин! Я рядовой рабочий и читатель газеты «Правда» все время следил за газетными статьями. Виноват ли тот, кто не сумел не послушать создавшегося шума и крика вокруг вопроса коллективизации сельского хозяйства и вокруг вопроса кто должен руководить колхозами. Мы все низы и пресса проморгали этот основной вопрос о руководстве колхозами, а т. Сталин, наверно, в это время спал богатырским сном и ничего не слышал и не видел наших ошибок, поэтому и тебя тоже нужно одернуть. А теперь т. Сталин сваливает вину на места, а себя и верхушку защищает.

1930 г. Велик

Днепропетровск, завод «Пресс»

«Легко смотреть от. Сталину с высокой колокольни...»

Статья Сталина ударила по сплошной коллективизации в сторону дезорганизации организованных колхозов и артелей. Головокружение «Колхозной Правды» пошло в пользу классового врага-кулака. Под опиум «Колхозной Правды» кулачество еще сильнее ведет агитацию против сплошной коллективизации. В статье Сталина имеется оправдательная ссылка на сочинения Ленина. Но почему т. Сталин до своей статьи не соизволил заглянуть в сочинения Ленина. Легко смотреть т. Сталину с высокой колокольни, это, брат, теория. Лучше всего присмотреться к жизни крестьян и его заинтересованность в социалисти

243

ческом строительстве. А также нужно твердо знать, что существует диктатура пролетариата в том числе и крестьян.

Один Троцкий опровергал союз с крестьянством, помогая врагам пролетариата. Мы не пошли на удочку Троцкого и никогда и с вашим мнением не согласимся....

1930 г. Чикизов М.С.

Мечетинский район

«У низовой власти осталась надежда на ОГПУ...»

После объявления статьи т. Сталина в деревнях как будто нет советской власти. Население распоясывается, партия и комсомол также. Кулачество выбрало статью Сталина как мощное орудие борьбы.

Сейчас кулачество осмелело, приходит в сельсовет и требует удостоверить постановление схода о том, что он не кулак.

Кулаки опять стали во главе сходов, у низовой власти осталась надежда на ОГПУ...

1930 г. Горюнов А. Г.

Тверской округ, д. Сергеево

«Вы сами снизошли до правого уклона»

Тов. Сталин! Мы, 6 рабочих Сельмашстроя, члены и кандидаты ВКП(б) обращаемся к вам через газету «Правда» со следующим.

Вы обвиняли многих видных членов партии в правом уклоне, т. Бухарина и др., в настоящее время вы сами снизошли до правого уклона:

1. Принимать кулаков в колхоз, если члены его семьи имеют «заслуги» учителя и др.

2. Разрешить свободную торговлю крестьянам.

3. Детям лишенцев до 12 лет выдавать хлебные карточки.

1930 г. (Подписи)

244

«Кулаки боятся остаться без священника»

В селе Лук-Майдане священник отказался от священства и церковь осталась без прихода. Никаких служб не стало. ВКП(б) сказала, что нужно церковь использовать под школу. Деревенские женщины услышав о том, что церковь забирают, собрали собрание, на котором было 150 женщин и 50 мужчин. Вопросы были такие: о коллективизации, о дополнительной хлебозаготовке. Выступавших перебивали, говоря: «Мы пришли не слушать о заготовках хлеба, а из-за попа».

Кричали: «Дайте нам попа». Подняли такой крик, что секретарь партии дал им объяснение, что они попа им дать не могут и если женщины хотят, то пусть ищут сами.

Кулаки боятся остаться без священника. Партия взяла половину церкви под школу, в которой вечером будут спектакли и кино-передвижка.

Большая часть молодежи пойдет за партией, а на кулаков нужно дополнительно наложить хлебозаготовку.

1929 г. Юдишкин СО.

Ср. Волжская обл., Пенз. окр., Н. Ломоносовский р-н, п.о. Голицино, с. Лук-Майдан

«Противники колхозного движения признали т. Сталина за своего парня»

Статья Сталина наделала столько шума, что противники колхозного движения признали т. Сталина за своего парня. И что же теперь в результате получилось? Товарищи, которые принимали действительное участие по проведению в жизнь колхозного строительства, оказались в неловком положении. Противники колхозов повели мстительную политику против злостных зачинщиков колхозного движения.

1930 г. Осипов М.П.

Сухинич. окр, Спасско-Демьян. район, дер. Лубинки

245

«Доносчиков было много...»

До тридцатых годов жизнь в селе шла своим чередом, а когда наступило время коллективизации, она словно вспучилась и прорвалась...

Мне тогда было пятнадцать-шестнадцать лет. Я учился в Варненской ШКМ (школа крестьянской молодежи). Наш алексеевский колхоз «Новый труд» был организован в марте 1930 года. Нас, тогда школьников второй ступени, отпустили на весенние каникулы. В клубе не первый день шли бурные споры, создавать ли колхоз или нет. Многие бедняки уже записались или подали заявления, официально же колхоз не был провозглашен, так как середняки еще колебались. Организаторы колхоза говорили: какой, мол, колхоз без середняка — инвентарь, рабочий скот у него, а у бедноты ничего нет, разве только одна лошадка.

Когда я спросил свою мать, собирается ли она в колхоз, она ответила, что уже вступила. Вступил и мой дядя Петр, и две мои тетки безмужние. Был у меня еще дядя Василий по тетке Ольги, на которой он женился. Был он гольный бедняк-батрак, все годы после возвращения из Красной Армии в 1923 году батрачил у богатеев за кусок хлеба. Скопив все же малую толику деньжонок, купил молодую кобылицу Карюху и все наблюдал, радуясь, как она жует траву, пьет воду, а тут за плечами колхоз прорезался. Придется расставаться с ненаглядной, а лучше, если бы ее оставили ему. Но заявление все же написал и просил, чтобы Карюху оставили за ним, но там сказали, чтобы лошадь сдал. Тогда он, обескураженный, хлопнул дверью и был таков. Поехал «грабарить» — копать землю на строительстве железной дороги Троицк — Магнитогорск.

После статьи Сталина «Головокружение от успехов» организация колхоза затормозилась, как бы взъерошилась. Несколько ранее вступивших середняков взяли свои заявления обратно. Но это продолжалось недолго, близилась весна, нужно было готовиться к севу. И вот, примерно в середине марта, нас снова отпустили в деревню. Колхоз уже существовал, его контора разместилась в бывшем кулацком доме, еще три дома были заняты под бригадные дворы и детские ясли. Какого-то расстройства в деревенской жизни, где из 300 домов было выселено дворов 10— 12, совершенно не замечалось.

246

Из деревенских богатеев самым заядлым эксплуататором, выжимавшим пот и кровь из батраков, был Иван, прозванный Бобыль. Я у него жил не один срок, батрача мальчишкой. Держал он и взрослых батраков, чаще скрыто, кормил недосыта, остатками со своего стола. Отвечая на замечания некоторых, Бобыль с усмешкой говорил: «У нас хлеб-то белый — проживут». Чтобы скрыть свои посевы от властей, сеял пшеницу в казахских степях, хлеб прятал в ямах, стогах и других тайниках. Как-то его вызвали в сельский Совет, предложили часть хлеба сдать. Он, конечно же, знал, зачем его пригласили. Еще только переступив порог, он произнес, глядя на уполномоченного из города: «У Советской власти законы соблюдаются или нет? Я из годов выжил — мне пятьдесят три, я немощен». Спрашивающий его молодой мужчина опешил и до ушей покраснел. С минуту длилось молчание, потом тот задал какой-то вопрос и отпустил его. Придя домой, он за чаем у самовара рассказал своей старухе, как он объегорил уполномоченного, ругая Советскую власть, что они лежебоки, голоштанники, не могут прокормить себя.

Больше его в Совет не вызывали. Когда шло раскулачивание, его в списках не было. Однажды на мельницу к Бобылю пришел сосед Ганькин, тоже мельник. Они разговорились, я тут же в стороне на мешках сидел. Ганькин спросил: «Сколько берешь гарнцев с казахов?» Тот ему ответил: «По пудовке с мешка». Сосед похвалился, что он берет по две. Потом он кивнул вопросительно в мою сторону: мол, пацан не донесет?.. Бобыль его успокоил, что, мол, он еще мал — ничего не соображает. Когда раскулачивали Ганькина, вспомнили и незаконные гарнцы, но работников он не держал. Раскулачили его за богатство — племенных лошадей, овец, свиней. Он, видимо имел образование, приехав из города в период столыпинской реформы. Кроме того он был музыкант — играл на баяне, а его старшая дочь окончила консерваторию, играла на скрипке, иногда они вместе давали концерты в клубе. Когда умер В.И. Ленин, он привез в сельский Совет мешок муки и две туши бараньего мяса, сказав: «Делайте поминки по Ильичу». В Совете пошли на отшиб: как это поминки? Но Ганькин не отступил, доказывая, что Ленин того заслужил. Поминки состоялись, пришли не только дети, но и вся деревенская беднота.

247

Репрессий в то время я не замечал, они начались позднее, которые активно поддерживались сверху, а НКВД*, уже распустил руки до оголения. Зависело это и от самих людей, стряпающих доносы на других, потом они и сами горели на этом. Может быть, я не все знаю, но помню, что Гурьяна Иванова «черный ворон» увез ночью в город, откуда он не вернулся: то ли не выдержало сердце, то ли еще что? Но и он сам был нечист на руку, тоже марал людей, вот и поплатился.

Тихон Рылицкий, который работал, чтобы убрать кулаков из села, стал заведовать колхозной овцеводческой фермой, которая разместилась на хуторе Тогузак. Овцы у него не только водились, но и доход приносили в виде сданного мяса, шерсти, да и колхозникам хватало мяса и брынзы, которую делали из овечьего молока. Кроме того были и кумысные кобылы, они тоже приносили доход колхозу. И вот кому-то это было не по нутру, «настукали». Тихон оказался за решеткой. Там он дошел до такого истощения, что когда его отпустили не мог идти. Все же как-то дотянулся до своих мест, где его подобрал Герман Коновалов, который в то время был в Варненском совхозе директором.

Доносчиков было много — их вербовали сами сотрудники НКВД. Я сам был завербован ими. А случилось это так. Шло занятие по фармакологии. Приносят бумажку с вызовом в райвоенкомат. Подаю бумажку в окошко, мне сказали, чтобы в 16-00 был в городском отделении госбезопасности. Пришел. Ищу глазами — вывески нет. Ничего вокруг не видно, коридоры глухие, темные — пахнет мышами и тюрьмой. Провожатый, провел меня через несколько кабинетов к начальнику, который стал говорить со мной вокруг да около. Потом попросил рассказать автобиографию. Начал, запинаясь, он хлопнул рукой по столу: «Хватит, все знаем. Короче, будешь наш осведомитель». По моим глазам он, видно, понял, что я не совсем • понимаю. «Будешь доносить письменно, у нас вон сколько врагов. Если мы их не уничтожим, они нас. Вот ваш Жегар — сорвал демонстрацию, первый антисоветчик. У нас уже на него есть донесение, но нужно еще».

Когда я шел обратно, то вспоминал, когда Жегар сорвал демонстрацию. На память пришли все демонстрации, никогда они не срывались. Потом Жегар, институтский

* В начале 1930-х годов — ОГПУ.

248

химик, никакого отношения к демонстрации не имеет. Ведь ее готовят партком и профком. Подумал и о врагах. Кто бы мне не пришел на память, преподаватель или студент, я никого из них не мог заподозрить в антисоветизме. Прошло некоторое время, меня снова вызывает тот же человек. К начальнику, правда, не повел, а сам стал на меня нажимать, чтобы я написал на Жегара. Я молчал, еще больше сжав губы. Он значительно посмотрел и сказал: «Ну смотри!» Потом добавил: «К нам ходить не надо — это будет заметно. Пойдем покажу, куда будешь дожить донесения». Мы зашли в Ленинский сад, что был возле средней школы и Успенского собора. В дупле старого клена я должен оставлять свои донесения. Время шло, но я ни одного донесения не писал, у меня не было фактов.

Прошло время, примерно еще с месяц, приходит ко мне неожиданно совсем другой человек, в грубом и грязном плаще, резиновых сапогах, небрит, и требует от меня донесений. Я говорю, что у меня их нет. «Почему нет? Должны быть». Потом я вспомнил, что меня инструктировали, чтобы было два свидетеля, а их не было. Тогда он замолчал, только еще больше озлился, показывая почерневшие кривые зубы. Уходя он сказал: «Если не будет донесений, пеняй на себя». Но вскоре пришла по радио весть — началась Отечественная война. Не было бы счастья, да несчастье помогло. Им было не до меня. А Жегар, примерно через месяц или два, покинул институт, уехал в Латвию, видно, все же, кто-то на него накляузничал, иначе бы зачем ему туда срочно ехать. Но потом он вернулся, тоже война помогла. Он активно работал, читал лекции от горкома партии на заводах, стал ректором института, кандидатом наук.

А первая моя встреча с НКВД произошла несколько раньше, в Зверинке (Звериноголовский район) где я начинал работать после техникума. Старшим ветврачом у нас была Зоя Ивановна Волченкова, которая познакомила меня с местными ребятами. Ребята меня приняли. Вместе играли в уличные игры, ходили по деревне с гармошкой, а вечерами к девчатам на вечерки. Потом я познакомился с парнем, который работал помощником начальника НКВД по комсомольской работе. Однажды после прогулки он меня зовет к себе в управление. Ну, так, вроде бы для малого интереса. Но я заупрямился, про НКВД уже ходили слухи, что у них сладкого с посетителями не бывает. Но он пристал, и я согласился. Он повел меня к

249

своему начальнику. Тот посмотрел на меня и говорит: «Ты комсомолец — это хорошо». Подхваливает меня, что-то хочет сказать другое. Я уже поднялся со стула, он протянул руку и говорит: «Ты что-нибудь замечал за Волченко-вой»? — «Зоей Ивановной»?» — «Да, ты присмотрись, она того...» Нельзя сказать, что я не понял его, но все-таки и не совсем верил. Потому тот же парень месяца через два снова меня затянул к себе, что-то хотел мне показать, но кабинет его был приоткрыт, начальник сам увидел меня и сразу задал вопрос: «Ну, как, написал? Она же медикаменты транжирит, деньги прикарманивает». — «Не видел, — говорю. — Она никакого отношения к медикаментам не имеет. Аптекой заведует совсем другой человек». — «Ну, ладно, иди». Вышел я уже не веселый, а вскоре выбыл из Зверинки.

1989 г. П. Бывакин

г. Щучье, Курганская область

«Каким образом улучшить... местную руководящую власть»

Тов. Сталин!

Не желаю, да и не умею разводить пышные фразы, а буду писать прямо по существу.

Наша советская деревня под руководством коммунистической партии, быстрым темпом переустраивается, от раздробленных мелких хозяйств переходит в коллективизацию и т.д.

Вот тут-то и нужно поговорить о том, каким образом улучшить ее местную руководящую власть, а именно сельсоветы, ибо из рук вон плохо обстоит дело, они или через чур перегибают, приходится переизбирать, оживлять их работу и ставить на правильный путь, а переизберешь еще хуже вчерашних. Почему же это так? Я вот скажу, наглядно видел и заметил их недостатки. Выбирают сельсовет, выберут самого лучшего активного товарища в председатели и все-таки этот активный хороший человек плохо работает. Почему?

Да потому, что он связан со своей домашней хоз. работой, вырвет время и бежит в совет, и что же тут не додумал и в совете напутал, это раз. 2) Накопит много

250